Театр, как единый творческий организм, развивается не благодаря актерам-звездам, даже вовсе не благодаря труппе, пусть даже и самой талантливой, а только благодаря качествам и харизме лидера коллектива: художественного руководителя или главного режиссера. Уходит лидер − исчезает театр. Именно так произошло в свое время с легендарным «Театром на Таганке», то же происходит с «Табакеркой». К сожалению, с уходом Марка Захарова это же случится и с «Ленкомом». «Ленком», конечно, никуда не денется, но короткое время спустя, с приходом нового лидера, станет абсолютно другим театром.

Марк Анатольевич Захаров − несомненно принадлежал к плеяде художников-шестидесятников, был человеком своей эпохи, со всеми ее сложностями и компромиссами. Он умел быть гибким с властями и твердым в творчестве, умел создавать мудрые и знаковые постановки. Среди его достижений − шедевры отечественной сцены: рок-опера «Юнона и Авось» (1981), спектакли «Поминальная молитва» (1989), «Шут Балакирев» (2001) и другие. Еще более известен Марк Захаров как режиссер культовых для советского зрителя телефильмов: «12 стульев» (1976), «Обыкновенное чудо» (1978), «Тот самый Мюнхгаузен» (1979), «Формула любви» (1984), «Убить дракона» (1988). Многие из работ режиссера были поставлены в сотрудничестве с замечательным драматургом Григорием Гориным и композитором Алексеем Рыбниковым. Цитаты персонажей фильмов Захарова давно стали крылатыми, одно это делает режиссера поистине народным артистом, вне официальных званий и категорий, которых, впрочем, у Марка Анатольевича было предостаточно.

О задачах своего театра, который Захаров возглавлял более сорока шести лет, он говорил так: «У Станиславского и у Михаила Чехова, у двух гигантов, которые оказали на нас самое большое влияние, есть такие высказывания. Станиславский говорил: «Чтобы зритель вам поверил, вы должны делать то, что вы умеете, то, что вы знаете, то, что вы понимаете». А Михаил Чехов, напротив, утверждал: «Актер обязан заниматься непривычными вещами. Входите в те сферы, которые для вас являются новыми, незнакомыми – как в русской сказке: поди туда, не знаю куда; принеси то, не знаю что». Это довольно мудрая вещь, и она связана не только с актерским мастерством, но и с режиссурой. Всегда повторяю своим коллегам: очень хорошо бы мобилизовать интуицию. В буддизме есть такое понятие «нирвана», высшее проявление духа. Когда нет никаких желаний, нет никаких страстей, но есть абсолютная гармония и, скажем так, понимание мира. Но поскольку буддизм для нас очень далекое и сложное дело, то к нирване мы стремимся нечасто. К чему я все это говорю? Очень важно войти в контакт с информационным космическим слоем, который находится неизвестно где, но он существует, потому что питает всех сочинителей талантливых, которые дотягиваются до этого слоя: и композиторов, и художников, и музыкантов, и режиссеров.

У меня был памятный случай с Григорием Гориным. Однажды он мне позвонил: «Знаешь, Марк, я придумал новую пьесу». – «О ком?» – «О кошках». Я к кошкам всегда относился с уважением, но не с любовью (с любовью я отношусь к собакам). И я немного скептически отреагировал: «А что кошки могут делать?» Он говорит: «Как что? Петь, танцевать, влюбляться. Вообще как-то шустро себя вести». Но он, видимо, почувствовал мой скепсис и к своему замыслу охладел. А довольно скоро появился знаменитый мюзикл «Cats». С моей точки зрения, это, конечно, далеко не случайно. Это прикосновение к тому информационному слою, к которому надо тянуться. Одним это удается в большей степени (режиссеру Анатолию Васильеву, например), другим – в меньшей…

Сейчас, с высоты своих лет, смотрю на пройденный путь и склоняюсь к тому, что таким спектаклем стал, наверное, «Юнона и Авось». Мы с моими сподвижниками уловили нечто важное, какую-то свежую общечеловеческую тему, витающую в воздухе. Помимо «Юноны…» это, конечно, и «Поминальная молитва» – весьма примечательный спектакль. Он шел в те годы, когда популярным был обмен делегациями. К нам приходили грузины и говорили, что эта постановка – про них, приходили молдаване, а также представители других народов и тоже утверждали, что – про них. Я в самом деле не ставил спектакль, как говорится, «на еврейскую тему». Я говорил про общечеловеческую боль, а она без деления на национальности одинакова для каждого из нас». Интервью. Фото: © pro.radiomayak.ru.