Искать правдоподобие в голливудских блокбастерах, занятие, действительно, смешное. Тем не менее, совсем-то за дураков зрителей держать не нужно. Искусствовед Софья Багдасарова отметила наиболее вопиющие несуразности в фильме Джона МакТирнана «Афера Томаса Крауна» («The Thomas Crown Affair») 1999 года выпуска. Отсюда.
«Что же не так? Начинается с того, что грузовая фирма привозит в музей (как бы Метрополитен) гигантскую статую коня, на которую нет документов. В музее говорят: «А чо такого? Не будем париться, сейчас вечер пятницы, в понедельник разберемся». И загружают гигантский контейнер в свой музейный подвал. Фильм 1999 года, предположим, что в конце XX века музеи еще были очень непуганные. Но бюрократию никто не отменял! Как этот груз мог пройти бюрократические препоны такого крупного музея? Прямо вот представляю, подъезжает к ГМИИ грузовик, оттуда выходит водитель, говорит охраннику: «подержи мое пиво» «вот вам посылочка весом в три тонны» и сваливает. А охранник завозит груз внутрь. Без подписей 42+n ответственных лиц! Фантастика.
В контейнере оказывается статуя коня. Это такой «троянский конь» (тонкая шутка), внутри него спряталось 3-4 человека грабителей из восточной Европы. Они вылезают из коня, подключаются к сигнализации, надевают форменные пиджаки и на следующее утро приходят в музейный зал и выводят оттуда посетителей. А когда к ним подходят настоящие музейные смотрители, эти поляки говорят с красивым румынским акцентом: «а мы тут просто новенькие». И музейные работники говорят типа: «ОК, приятно познакомиться, вэлком на работу». Представьте себе музейную смотрительницу в нашей Третьяковке. Вышла она в туалет из своего зала (в котором она 10 лет бессменно сидит), возвращается обратно, а на ее месте вдруг неизвестная тетка с бейджиком, которая ей говорит: «Ступай, спасибо, свободна. Не веришь? Позвони начальству!». Вы можете себе представить реальный мир, в котором человек на любой работе (не только в музее), банально в офисе, например, покорно отреагирует на незнакомого внезапного заместителя и без вопросов свалит?
Чтобы спрятать картину Клода Моне в кейс, персонаж Пирса Броснана складывает ее. Пополам. Nuff said. Нет, я, впрочем, добавлю: дома он ее достает из кейса и вешает на стену. Видимых повреждений нету на сгибе. Ни трещинки.
Охранная система в музее Метрополитен − просто зашибись! Как в банке. Очень эффектная. Однако до системы пожаротушения «сухой водой» или газом, например, а не настоящей водой (она ведь вредна для экспонатов, я что-то слыхала об этом) − они не додумались. Логично, ведь грабежи медвежатниками в музеях случаются гораздо, гораздо чаще пожаров!
В конце сюжетный финт: картина Моне украдена, но чтобы людям не было грустно, миллионер-меценат Томас Краун на время предоставил любимому музею своего Писарро. Когда срабатывает сигнализация и льется вода, с Писарро смывается верхний слой краски (it’s a watercolor! − кричат в толпе), и оказывается, что под ней скрывался украденный Моне. Вы когда-нибудь пробовали писать акварелью по глянцевой поверхности (каковую представляет собой застывшие масляные краски?). Ну ладно, предположим, что это была гуашь, она густая. Темпера. Акрил. Теоретически их можно смыть, правда, струя должна быть очень сильная (и это вредно для Моне внизу). А еще краска эта должна быть не застывшей. А теперь давайте перенесемся во времени назад и представим себе куратора музея. У него только что украли Моне. И меценат одалживает ему Писарро. Нормальный профессиональный куратор на нервах. И он особенно тщательно будет принимать эту картину из частного собрания по описи, пофотографирует, посмотрит в микроскоп, зафиксирует каждую трещинку и царапинку. Обнаружит, что она написана волшебной акварелью по маслу! Вернет меценату обратно. Но тут, наверно, из вежливости дареному коню в зубы смотреть не стали, чего уж, все свои, все честные».
