Квентин Тарантино, без сомнения, знаковый режиссер моего поколения, всех тех, чья молодость пришлась на девяностые – начало нулевых. До сих пор пересматриваю его «Бешеных псов», «Криминальное чтиво», «Джеки Браун» и «Омерзительную восьмерку» − из-за гениальных сцен и диалогов, главным образом. Ниже я привел выдержки из четырех разных интервью, в которых Тарантино рассказывает о своем понимании киноискусства.

«Не буду бросать камень в «Криминальное чтиво», но не считаю, что это мой лучший фильм. Просто в нем я поймал цайтгайст, дух времени. Поэтому он стал феноменом. Другие мои фильмы были не менее популярными, иногда собирали больше публики и денег. Но не становились феноменами! Это как золотой единорог: встретив его однажды в жизни, на еще одну встречу как-то не рассчитываешь. Такое не повторяется. «Криминальное чтиво» − мой самый значительный фильм не в отношении художественного качества, а исключительно по тому влиянию, какое он оказал. Особенно на людей, которые увидели его в правильный момент своей жизни. Для многих он стал тем ключом, который открыл им двери к другим видам кинематографа.

Переоцененные (фильмы)? Ну нет, таких не припомню. Я их все люблю. Недооцененные… Долгие годы таковым считался «Джеки Браун», но с годами эту картину начали понимать лучше, ее статус все выше. Сегодня мне обиднее всего за «Омерзительную восьмерку». Обожаю ее! Мой самый злой, циничный и безжалостный фильм, в котором я ближе всего к одному из кумиров − Серджио Корбуччи. Его Дикий Запад − такое же жуткое место. Я был ужасно разозлен, когда писал «Омерзительную восьмерку», и это чувство впиталось в бумагу вместе с чернилами, а потом передалось пленке во время съемок. И мне это нравится! Вообще-то, как личность я − настоящий оптимист, цинизма во мне совсем чуть-чуть. Но вот как художник я выпускаю наружу весь мой цинизм.

Режиссура − не только способность создать потрясающий эффектный кадр: на такое способны многие. Главное и самое сложное мастерство − в работе с актерами. Дать им свободу делать то, в чем они особенно хороши, направить их талант в нужное тебе русло, чтобы именно актеры двигали сюжет фильма и держали внимание зрителя. Теперь для меня это режиссерское умение − вторая натура, самая естественная вещь на свете. 

Я снимаю фильмы уже двадцать лет, самые серьезные решения я принял в течение первой половины моей карьеры, и не уверен, что буду делать это снова. Я хочу сказать, что очень люблю сценарии, которые написал, и созданных мною персонажей. Но я не был так чрезмерно увлечен героями тогда, а больше заботился о кастинге. Мне нравилось брать в свои фильмы актеров, которые мне всегда импонировали, но уже редко где снимались, и показывать, на что они способны. Но больше я не хочу так делать. Сейчас я больше сосредоточен на своих персонажах. Думаю, что именно они выступят моим наследием после того, как меня не станет. Так что у меня нет других обязательств, кроме правильного кастинга.

Каждый фильм, снятый когда-либо, является продуктом своего времени. Некоторым удается преодолеть границы своей эпохи, но все равно невозможно отделить их от нее. Время − часть природы фильма. А еще в кино время не бесконечно. Художник может выбрать размер холста − маленький или гигантский, книга может быть новеллой или «Войной и миром». А фильм? Да, можно снять четырехчасовой фильм, но многие ли на это отважатся? И многие ли зрители пойдут в кино такое смотреть? Время ограниченно, и тебе необходимо встроиться в установленные рамки, таковы правила. С этими правилами я и сражаюсь всю жизнь.

Возможно, это прозвучит эгоистично, но я ни с кем не соревнуюсь. Мой главный соперник − я сам. Критики ничего для меня не значат. Не составляет никакого труда игнорировать их, так как я на сто процентов уверен в том, что делаю. Так что все скептики могут пойти куда подальше. Может, поначалу они и впереди меня, но по прошествии времени я всегда побеждаю. Прекрасно, если десятый фильм станет моим лучшим − хочется уйти красиво и громко. Я периодически думаю об этом, но это не окончательное решение. Есть режиссеры, которые и в свои сто лет снимают фильмы не хуже, чем в начале карьеры, но я могу вам целый список назвать тех, кто с годами только и делает, что лажает. Один плохой фильм обесценивают три хороших. Если я умру и какой-нибудь паренек захочет посмотреть мой фильм, он должен иметь возможность ткнуть в любое название − и попасть на хорошую картину».

Фото: © Reuters / Getty Images.