Из цикла «Художник говорит».

«Я люблю повторять, что для художника девиз − быть первым в космосе. Для любого, скажем, американского художника естественная цель − быть номером один. И, к сожалению, среди российских коллег и русских коллег, живущих здесь (в Берлине. Прим. В. Д.), я этого желания не вижу. Они как будто заведомо признают превосходство Запада. Жалко, нужно стремиться быть первым. Все должны быть Гагариными.

Моя зарубежная история не очень обычная: у меня есть «Братский поцелуй» на Берлинской стене. Я его сделал и «выстрелил» − вот так мне в данном случае повезло, и сейчас эта картинка является таким же фетишем, как уорхоловская «Розовая Мэрилин». Когда на одной из стен твоей мастерской висит копия целующихся Брежнева и Хонеккера, все остальные работы покрываются аурой славы. Но так происходит всегда: если бы Джефф Кунс, Дэмиен Херст, Энди Уорхол не зарекомендовали себя какой-то сильной вещью, их бы тоже никто не узнал. У моих русских коллег нет амбиций, они не осознают, что нужно встать себе на голову и что-то такое сделать, чтобы весь мир сказал: «Вау!»

Я никогда не делил современное искусство на русское и нерусское. Современное искусство интернационально, и интересные художники вне зависимости от национальности вызывают интерес, а неинтересные − не вызывают. Единственное, чем отличаются русские художники от западных, − отсутствие мощных структур за спиной: галерей, коллекционеров, учебных заведений и прочих институций. По своему опыту могу сказать, что за рубежом поддержки русских нет. Здесь редко встречаются коллекционеры русского искусства, да и в России их несколько десятков человек. На Западе русский художник должен готовить себя к тому, что прорываться, да и просто существовать ему придется в одиночку. Ничто ему не поможет, кроме его таланта и известности. В Берлине и в Париже, конечно, можно найти протекцию, но есть одно но: в арт-тусовке обычно все вместе учились-женились и все друг друга знают. Такая же ситуация и в Москве. Continue reading →