О секретах современных арт-дилеров рассказывает британский искусствовед, член совета директоров аукционного дома Sotheby’s Филип Хук (Philip Hook):
«Полагаю, современное поколение арт-дилеров не отличается от предшественников. Они по-прежнему демонстрируют смесь таких профессиональных качеств, как блестящие навыки продаж, обаяние и удивительная щепетильность. Честность при этом не обязательна. Современные дилеры, как блестящий Джозеф Дювин в первой половине ХХ века, должны быть обучены находить слабые места клиентов и давить на них, пока картина не будет продана. Знаете, как директор лондонской галереи «Marlborough» Фрэнк Ллойд продал одну из работ Фрэнсиса Бэкона? «Картина мне нравится, но не уверен, что она придется по вкусу моей жене, и потом, она не подходит к интерьеру моего дома», − говорил покупатель. Ллойд ответил: «Вы можете поменять отделку дома, можете поменять жену, но картина Бэкона будет с вами вечно». Запуганный покупатель приобрел работу, бросил жену и заново оформил интерьеры.
В традиционном искусстве есть определенные вещи, делающие картины более продаваемыми. Я имею в виду очевидное: предметный ландшафт, сюжет с хорошей погодой или, наоборот, невероятным ураганом. Важный для ценообразования фактор − цвет. Некоторые оттенки более продаваемы, чем другие. Возьмем, к примеру, красный. Работы Пита Мондриана, где прямоугольники красные, продаются по более высокой цене, чем композиции с голубым или только желтым. Красный цвет − очень важный элемент в ценообразовании.
В 1970-х, когда я только начинал свою карьеру, суммарный оборот Sotheby’s и Christie’s составлял примерно $119 млн. В прошлом году, я думаю, его объем превысил $11 млрд. Возросла финансовая важность арт-рынка. Но во главе угла по- прежнему то, что чувствует человек, стоящий перед произведением искусства. В глубине души люди все так же ориентируются на то состояние, в которое их погружает искусство, и, конечно, на возможности инвестировать в него. А финансовых возможностей сегодня стало больше.
Начиная с эпохи импрессионизма художники стали писать картины, которые нуждались в интерпретации. Они были слишком революционными, зрителю было нелегко их понять, поэтому появилась нужда в толкователях и промоутерах. Феномен арт-дилерства начался с французского коллекционера Поля Дюран-Рюэля, который в Париже конца XIX века начал продвигать импрессионистов, у которых просто не было другого способа продаваться. Дюран-Рюэль привез их работы в Америку, а американцы оказались гораздо более отзывчивыми к новому искусству и
принялись массово скупать этих авторов. Вторая волна трудного искусства − постимпрессионисты, у которых были их собственные арт-дилеры, такие как Амбруаз Воллар. Без Воллара не был бы понят Сезанн. Именно тогда был установлен и по сей день не изменился такой стереотип: современное искусство может быть продано только через ловко продвигающих его дилеров. Их можно сравнить с двусторонним передатчиком: с одной стороны, они интерпретируют художника для публики так, чтобы она его покупала, а с другой − тонко чувствуют, что хочет видеть публика, и передают это художникам в виде обратной связи, чтобы те немного адаптировались к актуальным запросам.
Художнику непременно надо адаптироваться?
Главные гении делали это. Один из примеров − Пабло Пикассо. В 1910 году он изобретает трудный для понимания кубизм. Его дилером тогда был Даниель-Анри Канвайлер, который понимал, что значит революционное искусство. В 1920 годуКанвайлера выслали из Франции, и Пикассо пришлось искать ему замену. Он нашелбратьев Розенбергов, и Поль Розенберг сказал ему: «Прежде чем я начну тебя продвигать, я растолкую, чего от тебя хочет публика». После этого художник на несколько лет превратился в фигуративного, и цены на его работы выросли в пять раз. То, что делал для Пикассо Канвайлер, и то, что Розенберг, − это два важных примера того, как может работать современный дилер.
Sotheby’s прилагает огромные усилия, чтобы знать, где, у кого и с какого момента хранятся важные произведения искусства, какие есть коллекции, из чего они состоят. Мы регулярно посещаем коллекционеров, обсуждаем с ними произведения и рассказываем, что можно выгодно продать в не слишком отдаленном будущем. Большая работа проделывается за кулисами. Это постоянный контакт с коллекционерами мирового уровня, которые, наверное, ужасно несчастны, ведь их без конца беспокоят. И ведь не только мы − еще и Christie’s! (Смеется.) Знайте, что, если вы крупный коллекционер, на вас уже заложен бюджет в двух фондах − Christie’s и Sotheby’s.
Чем ценнее становится работа, тем сложнее коллекционеру приобретать ее без мыслей о финансовой стороне дела. Естественно, есть опасения, что инвестиция не оправдается. Но, как правило, если покупатель приобретает картину, потому что действительно влюбляется в нее, очень часто на этой картине он делает деньги. Люди, которые хотят сделать деньги на искусстве, не смотрят на него с эстетической точки зрения. Они могут купить искусство онлайн. Но, как подсказывает мой опыт, всегда надо начинать с любви, тогда и деньги последуют». Полностью − здесь.
