Недавнее назначение Константина Хабенского на должность художественного руководителя МХТ имени Чехова вызвало недоумение у многих. Ведь уволенный приказом министра культуры РФ режиссер Сергей Женовач пользовался авторитетом в театральном мире.
Вот как отреагировала на событие историк театра Инна Соловьева: «Как человека и режиссера Сергея Женовача я ставлю очень высоко. Он преемник лучших и высших идей русской сцены. Это я твердо знаю. Он поставил замечательные спектакли на Бронной, где ему совершенно нагло мешали работать. Я помню его прекрасный спектакль «Король Лир», «Пучина». Он превосходно работал с театром, который в дальнейшем стал всем известен и любим − с мастерской Петра Фоменко. Это большая полоса прекрасной истории русского театра. Я очень люблю его спектакли по Лескову, которые он поставил в своем театре, в Студии театрального искусства, идущей, условно говоря, вослед Художественному театру, не пытаясь его заменить или воскресить, потому что воскресить ничего невозможно.
Решение разорвать контракт с таким режиссером, как Сергей Женовач, до срока его истечения − решение глупое, решение подлое, решение предательское, прежде всего по отношению к театру Станиславского. Художественный театр с момента своего существования долгие годы был нравственным камертоном. Как же страшно, когда камертон сбивается. Когда прекрасный актер Константин Юрьевич Хабенский поступает предательски в отношении режиссера, в постановке которого он сыграл одну из своих лучших театральных ролей, сыграл прекрасного человека, Алексея Турбина… Когда распался МХАТ − за ним распалась страна. Совершаемая сейчас гнусность может аукнуться, и непременно аукнется, не только непосредственным организаторам, но и всем, кто не вмешался».
Театральный обозреватель газеты «Московский комсомолец» Марина Райкина: «Константин Хабенский подавал вполне очевидные сигналы в течение всего правления Женовача. Достаточно короткого, потому что два с половиной года – это ничто. Для меня поведение Константина Юрьевича было удивительным. Когда Сергея Васильевича только назначили худруком МХТ, я слышала, как Хабенский звонил и поздравлял его как своего режиссера. Ведь именно у Женовача он сыграл одну из лучших своих ролей – в спектакле «Белая гвардия». А на следующий день на общем собрании труппы именно Хабенский предложил отнести в Кремль письмо, содержание которого можно свести к одному: фигура Женовача не устраивала определенную часть труппы. И потом Константин Юрьевич выступил еще на летнем сборе 2020 года. Но не стоит забывать, что в театре всегда будут недовольные режиссером актеры – особенно те, которые у него не заняты. Видимо, в этот раз ресурс Хабенского оказался сильнее.
Если бы меня спросили, чего ждать от Константина Хабенского как от актера, то я бы сказала. Но вот как от худрука – понятия не имею. У него нет никакого организационного опыта. Работа в фонде, где, я думаю, на него работает команда – дело хорошее. Но собирать деньги, организовывать мастер-классы для детей – это одно, а руководить главным драматическим театром страны, – совершенно другое. Я Хабенского не знаю как постановщика спектаклей, не понимаю какая за ним стоит команда, и вокруг него никогда не видела теоретиков театра – а они всегда были во МХАТе.
Обозреватель «Новой газеты» Марина Токарева: «Это ж надо было, чтобы на место министра культуры пришел человек из глубоко театральной семьи и чтобы именно театру стал причиняться такой вред. Репетиция произошла летом. Так же, без всякого пристойного объяснения, был снят Дмитрий Родионов, директор Театрального музея имени Бахрушина. И назначена одиозная Кристина Трубинова.
Сейчас любимовский кадровый тренд очевиден: дилетантов на место профессионалов плюс ложь о мотивах увольнения. Якобы труппа недовольна, идет скандал. Какой скандал? Тот, что изо всех силенок создают телеграм-каналы? Может, и надписи на заборе учтем?
Допустим, министр у нас − технический, и штампует не свои решения. Но с каких пор она получила право творить нечто, до такой степени не обеспеченное смыслом? Культура на глазах стала полем приложения множества интересов: идейных и материальных. За ее кулисами борются разнонаправленные векторы и влияния. Вот и это назначение проштамповано после изматывающей подковерной борьбы. Очень возможно, оно лишь ход в многоходовке по объединению двух художественных театров.
Хабенский − не режиссер, не менеджер и давно уже в основном артист кино. У него нет театрального управленческого опыта. И никаких оснований руководить театром, кроме личных амбиций. Более того: вот это движение на «живое» чужое место для артиста может стать непоправимо разрушительным. Спектакль с говорящим названием «Враки» − первый шаг.
Назначение Хабенского − крушение самой идеи художественного театра. Его исторического стержня и мирового бренда − опоры на режиссера. Антреприза за большие государственные деньги − вот чем рискует стать при нем МХТ имени Чехова. За три года в ситуации, осложненной карантином, в Камергерском при Женоваче поставлено четырнадцать спектаклей. Пять из них учениками, которых так талантливо, как он, не умеет воспитывать никто, а три − им самим. И цифры в порядке. И художественная часть. Но на беду худрука его в стадии увольнения директор дружна, с кем надо. Московский Художественный за сто двадцать три года существования видел многое. Но всегда здесь царил режиссер, и всегда над ним сияла звезда основателей. Сейчас она на наших глазах меркнет. Дадим на прощание им слово. Люди глубоко несовременные, но вечно своевременные, они знали, о чем говорят: «Когда известное художественное учреждение или определенный слой общества, или целая нация начинает удовлетворяться искусством, занимающимся пустяками, это верный признак, что это художественное учреждение или это общество, или эта нация начинает доживать свои последние дни».
