Говорит Булгакова

Из цикла «Художник говорит».

«Есть такое понятие, как честность художника перед самим собой. Взаимоотношения художника и соблазна – это взаимоотношения очень сложные. Порой трагические. Если художник в этой борьбе проигрывает, он за это может очень сильно поплатиться. В том числе великий художник. Сегодня речь идет об известности и востребованности. А в советское время ключевым был момент свободы, в самом прямом смысле этого слова. С художниками, с поэтами, режиссерами не церемонились. Многие платили жизнью. Перед открытием выставок ходила не одна комиссия, «неугодные» работы снимались и так далее.

Художница Ольга Булакова, фото - МИСП -  vk.com

Между прочим, одна из самых жестоких разновидностей цензуры, когда представители экспертного сообщества, этого же вида искусства, становятся судьями. Это цензура самая жестокая. Взаимоотношения Моцарта и Сальери еще никто не отменял и вряд ли когда-либо отменит. Да, и общество очень оживилось на этот счет, почувствовав, что ему предоставлена такая возможность. Обществу дали понять, что оно имеет право. И самые разные его представители, далекие от искусства в том числе, не преминули этой возможностью воспользоваться. Когда общество, не имея морального права, получает право юридическое – это очень страшно. Многие вещи мне, как зрителю, тоже не нравятся. Но где поставить пограничный столб, и кто имеет право его вбивать? И не ошибается ли он, вбивая этот столб сейчас? Может быть время покажет, что этого делать было нельзя? Поэтому, это крайне сложная проблема. Художник может переступать дозволенное, чтобы привлечь к себе внимание. Действовать не ради художественного замысла, а ради эпатажа. Все зависит от цели, которую преследует художник.

У художника очень много «регуляторов». Например, один художник устраивает выставку с целью продать, другой – с целью показать, что он делает. Во втором случае, это дает гораздо большую свободу. А когда стоит задача коммерческая, то это накладывает некоторые достаточно жесткие критерии отбора. На западе очень жестко регулируются отношения художник-галерист и художник-покупатель. Хотя, конечно, на западе институт коллекционирования более традиционен, в том смысле, что там он никогда не прерывался.

Вообще, везде существуют разные уровни коллекционирования. От достаточно примитивного, где функция искусства воспринимается, как чисто декоративная, до коллекционирования, стоящего на более высоком уровне понимания. Художнику, конечно, интереснее второй тип, но и в первом ничего плохого тоже нет. Самый высокий и желанный уровень, в этом смысле, − это музейный показ. Что касается арт-рынка – это абсолютно не мой конек. Я знаю, слышу, что какие-то мои работы мелькают на каких-то аукционах. Но это происходит уже без моего участия, на, так сказать, вторичном рынке.

Изобразительное искусство развивалось, дошло до предельного приближения к жизни − полного жизнеподобия. А параллельно развивались наука и техника, появился фотоаппарат, 3D… Раньше не знали перспективу, и никому в голову не приходило, что изображение без перспективы − это что-то неподлинное и несовершенное. Были Джотто, потом, как кульминация, − Леонардо… Эль Греко! Не представляю, как его воспринимали современники. Он и сейчас в каких-то моментах может шокировать. Там такая живопись, такое мастерство, и пластика, и мышление, нам очень близкие − как это так получилось?! А в литературе я не знаю никого более современного, чем Данте. Его форма, его мысли и прозрение столь сопоставимы с нашими!

А когда дошли до полного овладения визуальными законами, то наступил XX век, искусство стало ставить принципиально иные задачи: появился авангард, «Черный квадрат». Искусство не могло остаться прежним. Есть художники, которые этого не хотят замечать, продолжают линию передвижничества, но в целом искусство движется по другому вектору. Ведь это неестественно, если человек в старости пытается изобразить мир так же, как он это делал в юности или детстве? Он уже сам изменился, и мир вокруг него изменился.

В семье художников ребенок, конечно, изначально получает из рук родителей готовое знание и опыт, поэтому стартовые возможности благоприятны для него. Но потом начинаются сложности. Начинается обратный процесс освобождения от приобретенного не своими руками и головой. И процесс этот часто очень трудный. Многие так и не могут преодолеть этот обратный путь. Я считаю самой главной карьерой – избавиться от названия «носителя имени».

Ольга Булгакова − российский художник. Фото: © МИСП / vk.com.

 

This entry was posted in Художник говорит and tagged , , , , , , , , , , . Bookmark the permalink.