Телеведущий Андрей Малахов рассказывает о своем опыте коллекционера и о поддержке художественной жизни в родном городе − Апатитах. Полностью интервью можно прочитать здесь.
«У нас нет рынка работы с художниками, никто их не ведет, не лелеет, они все похожи на талантливых, но заброшенных детей из детского дома.
Но вот вам пример отношения галеристов к нам, российским коллекционерам. Идет ярмарка молодого современного искусства в Музее Москвы параллельно с Cosmoscow. Я в десять утра, еще до начала, пробегаю быстро (у меня есть пятнадцать минут, потому что парковаться там нельзя, это все неудобно) и вижу работы одного мальчика. Я думаю: «Симпатично. Правда, Дэниел Аршам уже это делал, но Дэниел Аршам − 150 тысяч долларов, а это − 5 тысяч рублей. Ну, нужно поддержать, дать крылья молодому автору». Я зарезервировал эти работы, а когда за ними вернулся, мне говорят: «Ой, вы знаете, а у нас приходил посол Катара, мы не могли ему отказать, поэтому мы ему продали». Мы как будто в конце восьмидесятых − начале девяностых, и любой иностранец, который заходит в галерею, − он главный. «Возьмите нас! Вывезите куда-нибудь! Покажите нас в Дубае, в Катаре!».
Мне кажется, чтобы современному художнику состояться, не только его работы должны быть интересны − его жизнь должна быть интересной. Тебя должна окружать какая-то магия или тот мир, который ты придумал и живешь в нем. Хорошо рисующих людей много, а вот придумать неожиданный образ, иногда, может, даже странного человека − это важно, потому что это и привлекает людей в арт-мире.
Каждая работа − какой-то отсыл к тому, где я был, что я видел, что я не могу купить. Иной раз это желание просто поддержать кого-то, потому что вспоминаю себя, как приехал в большой город и был никому не нужен. Иногда я сожалею, что не сделал какую-то покупку. Мне казалось, что лучше на пятьдесят тысяч долларов я куплю десять молодых художников, чем эту работу, а потом вдруг я понимаю, что вчера она стоила пятьдесят тысяч, а сегодня полмиллиона долларов.
Коллекция должна быть разнообразной, и я не концентрируюсь только на российском искусстве. Наоборот, я горжусь, что наш центр «Сияние» в Апатитах − это место, где ты можешь посмотреть Катарину Гроссе, Уго Рондиноне, Дэвида Шригли. В искусстве много тех, кто думает по-другому, иначе, чем ты, и это интересно. Недавно я был на собрании попечителей в музее у Ольги Свибловой. Ни при каких других обстоятельствах эти люди не могли бы встретиться. Искусство объединяет.
Интереснее вести аукционы, когда все-таки видишь людей. У меня был опыт, когда мы вели zoom-аукцион Vladey и я не видел покупателей. Когда ты видишь, ты просто заряжаешься всем этим. Я считаю, что, конечно, лучший аукционист − это господин Симон де Пюри. Он превращает аукцион в шоу, он знает людей, он всегда с таким тактом подтрунивает и в курсе, кто богаче и кто может выложить деньги. Я помню мою первую встречу с господином де Пюри. Это был благотворительный аукцион Натальи Водяновой в Барвихе. Я был с русской стороны, должен был ее представлять, вести вечер, а дальше − он. И я его спрашиваю: «Если бы вы покупали сегодня, вы что выбрали бы?» Он отвечает: «Ну, я бы купил вот этого немца, Ансельма Рейле». И он показывает на работу, которая потом взлетела невероятно в цене. Начался аукцион. Я сидел за столом с Умаром Джабраиловым и говорю ему: «Он мне сказал, что он бы купил эту работу». И Умар покупает эту работу и на день рождения присылает ее мне. Я не собирался быть флагманом коллекционирования российского современного искусства. Я же просто его тихо-мило поддерживал, покупал, хотел сделать какую-то коллекцию. Когда она разрослась, планировал подарить ее в будущем родному городу.
Когда твой возраст приближается к пятидесяти, хочется построить что-то, что будет тебя вдохновлять. Самое правильное направление для спасения экономики любого города, где нет производства (а в Апатитах его нет), − это туризм. Природа тут очень красивая, полярная ночь, северное сияние, озера, саамы. И если делать арт-центр, то на международном уровне. Представить не только российских художников, но и самые громкие имена − и американские, и европейские. Тогда это может заинтересовать не только китайских туристов. Можно возобновить обмен с северными странами, а наших туристов заставить ездить не только на Алтай, Байкал и в Сочи.
Первым шагом была выставка в прошлом году, которой мы о себе заявили. В планах − найти собственное здание. Идеально, чтобы тут же были кафе, маленький арт-отель; хотим создать резиденции для молодых художников; плюс проводим разные культурные мероприятия. К пасхальному фестивалю, например, мы раздали по школам огромные двухметровые яйца и дети их разрисовывали, а потом мы их поставили по всему городу. Зимой хотим открыть арт-каток. Бесплатный. Чтобы там звучали музыка ретро и современные хиты. Не бог весть какие большие деньги, но это создает теплоту. Такие огоньки должны загораться не только в Апатитах. В маленьких городах люди должны объединяться в какую-то коммуну и сами действовать, я их могу только подтолкнуть к этому. Дальше все решается на местном уровне. Вот почему я прописался в Апатитах. Хочу, чтоб мои налоги шли в Мурманскую область. Конечно, я не Абрамович, не Авен, не олигарх, я из другой волны, но это денежная возможность поддержать какие-то проекты, хотя бы пятьдесят скамеек поставить.
Еще планируем поймать уходящую натуру: записать интервью с местными художниками, успеть их запечатлеть, составить какой-то архив. Важна и работа с советским наследием. Его много сохранилось в Апатитах. Михаил Князев с фотографом должны отснять и зафиксировать все мозаики, муралы, памятники и дальше составить программу, как с ними работать.
Будь у нас больше денег, мы могли бы восстановить за год всю иллюминацию в городе − все замечательные неоновые вывески советского времени, названия ресторанов, кафе. Они сохранились, но не работают. Это же тоже важно, чтобы они горели, эта атмосфера. Как будто переносишься в детство, когда видишь светящееся название кафе «Заполярье». Вот это наша работа на ближайшие два года». Фото: © РИА Новости / © Global Look Press.
