Кирилл Алексеев в Фейсбуке отозвался на смерть Юрия Лужкова замечательным эссе, в котором очень точно сформулировал проблемы современного российского градостроительства. И неважно, что в статье речь идет о «лужковской» архитектуре. Эту практику легко переняли и «реноваторы» Собянина, по сути уничтожающие столицу своими скороспелыми и непродуманными проектами. Для тех, у кого нет аккаунта в ФБ, привожу текст Кирилла Алексеева целиком.
«Эту статью я написал больше десяти лет назад. Как хорошо, что лужковской стиль закончился. Долго и мучительно пытаюсь понять лужковскую градостроительную логику Москвы последних десяти-пятнадцати лет. Осматриваю диснейлэнды на Манежной и Царицыно. Упорно стараюсь вглядеться духовным зраком в пешеходные мосты, что в Нескучном Саду и напротив Рэдиссон-Славянская, более всего напоминающие поднятые на невероятную высоту теплицы с ламинатным покрытием пола. Оглядываю памятник Петру I на стрелке Москвы-реки, который как увеличенный до циклопических размеров игрушечный солдатик разрубает городскую среду центра столицы.
Молчит внутренняя экзистенция.
Безмолвствует, как народ в последних строках пушкинского «Бориса Годунова».
И, думаю, не только у меня одного
Как точно подметил Г.И. Ревзин, нынешняя архитектура имеет «срок годности». Страшная, вообще-то говоря, категория для главного из искусств. Представьте, что первый нам известный архитектор − Имхотеп строит пирамиду Джосера с гарантией на сто-двести лет. Мыслится мне, что с историей искусства в этом случае были бы серьезные проблемы. Хотя нет. Проблем никаких не было, ибо не было бы никакого исторического обоснования для дальнейшего развития архитектурной формы. Так бы и строили ступенчатые пирамиды до сих пор.
Одна пришла в негодность, ее мигом бы «воссоздали», и так до полного абсурда. Эта временность форм присутствует, и, надо сказать, весьма удачно, только в народном творчестве. Вьетнамские, камбоджийские и индийские соломенные хижины, землянки, бедуинские палатки и чукотские юрты существуют в малоизмененном виде с незапамятных времен, ибо они временны по природе своей.
В Москве начала ХХI века стандарт интерьерного евроремонта шагнул в монументальное строительство. Пренебрежение к историческому прошлому обосновывается внешней «красивостью» и мощными финансовыми инвестициями. Утонченность формообразования заменилась декоративным украшательством. Деньги, вложенные в архитектурный проект, стали единственным мерилом качества художественного произведения.
«Посмотрите, дети, это Малевич − он родоначальник дизайнерской мысли всего ХХ века», − ноль внимания.
«…его работы стоят десятки миллионов долларов», − бурный восторг, ребятишки, расталкивая друг друга, сбиваются в плотный круг около картины.
В начале ХХ века, когда внутриполитическая жизнь России была бурной и не очень лояльной по отношению к самодержавным властям, в архитектуре имел место стиль под названием «псевдорусский». Это эклектичное напластование всех деталей древнерусской архитектуры было одним из направлений модерна в нашей стране. Построенный архитектором К. Тоном храм Христа Спасителя считался вульгарной постройкой в свое время.
Казалось бы, государство, которое насаждало этот стиль, потворствует гражданам, их патриотическим чувствам и национальной гордости, а подишь ты, неблагодарные подданные возьми и соверши переворот. Может народишко дурной и невнимательный к начальственному попечению? Или все-таки государственные представления о благе народном были бесконечно далеки от реальных надобностей населения?
Этот «псевдорусский», официальный стиль был навязан властями. Видимо, державные руководители считали, что таким образом они сблизятся с народом. Но, вместе с залпом «Авроры», открылась вся слепота подобных построений. Если бы это направление в творчестве не было бы чужеродным, то у конструктивистов не было ни малейшего шанса. И никаким террором насадить новое течение в искусстве не получилось бы.
В современной Москве таким «назначенным стилем» архитектуры является Сити. Оторванный от общей планировки города, не имеющий достаточной инфраструктуры, подъездов и выездов, парковок этот сегмент столицы совершенно искусственен в теле города. Благодаря кризису, все строительство там сейчас свернуто и гигантские мегалиты небоскребов смотрятся заброшенными руинами замка сказочного людоеда.
То, что ныне происходит в архитектуре − главном из искусств, по сути, чужеродно для народа. Для людей, понятие «евроремонт» − категория не эстетическая, а классовая. В действительности, квадратные километры великолепия из пластика и фибробетона в Царицыно − раздражающий момент. И не только для специалистов по архитектуре, уверяю вас».
