Говорит Шорин

Из цикла «Художник говорит».

«Актуальное искусство − это то, которое исследует проблемы, важные в данный момент: эстетические, политические, общественные, социальные и так далее. Те же события могли происходить двести или пятьсот лет назад, но сейчас-то они происходят на совершенно ином технологическом уровне, и мы воспринимаем их совершенно не так, как в другое время. Пятьсот лет назад у художников не было подспорья в виде фотографии. Бедный Леонардо мучился с перспективой, например, представляете? Художники пятьсот лет назад, как и сейчас, пытались донести и отразить в картинах основные понятия − любовь, доброту, продолжение человеческого рода, саму жизнь. Но сегодня искусство − это еще и те средства, которые дают возможности для выражения идеи, мысли художника. Любой художник — это лакмусовая бумажка современности, он выражает свое отношение к тому, что видит, доступными в данный момент времени средствами.

Фото: © Евгений Поторочин / © интернет-журнал «Global City» (2019)

Вот представьте: есть токарь. Он учился много лет, на высокотехнологичном оборудовании выточил потрясающую по красоте и функциональности деталь, а потом пришел какой-то человек, художник, например, который ни черта не понимает в токарном деле и говорит: да это же говно, а не деталь. Ведь он не прав. Или взять музыку. Не может человек, у которого нет слуха, прийти в консерваторию, послушать классическую музыку и прочувствовать ее. Человек без настройки, без проникновения в искусство не способен воспринимать его. Искусство − это то, что нужно разглядеть, и не каждому это дано. Базовая настройка, которая тебе дана физиологически, позволяет воспринимать музыку или живопись на «ах». Ты ни черта не знаешь, не понимаешь, но видишь и чувствуешь, что что-то есть. Значит, это уже искусство. И если ты знаешь, как все устроено, и имеешь физиологическую настройку, ты будешь с ума сходить от нюансов. В изобразительном искусстве их больше, чем в любом другом, ведь музыка − это физиология, ты чувствуешь ее нутром, если есть слух или чувство ритма. А в изобразительном искусстве должна быть невероятно тончайшая настройка. Люди, которые втыкаются в изобразительное искусство, это редкость. Изобразительное искусство − это не попса. Это та роскошь, которая относится к чему-то невозможно редкому. Когда человек ест торт, он же не пытается сначала разобраться в его рецептуре. Он пробует кусочек и говорит: ах, как вкусно. Вот с искусством должно быть примерно то же самое. Человек должен увидеть и сказать: ах, как прекрасно! Или: фу, какая гадость! И только уже потом думать о составляющих. Дилетанту, я считаю, вполне можно остановиться на ощущении «ах!» или «фу!», этого достаточно. Если ты не коллекционер. А если коллекционер − придется учиться. В том числе и изучать коммерческую составляющую.

Не обязательно всем понимать современное искусство. И когда кто-то говорит «я не понимаю современного искусства», я хочу сказать: да пошел ты…! 99% людей живет вообще без искусства. Вообще! И даже из этого одного процента не у всех есть время на искусство. Людям нужно жить, воспитывать детей и зарабатывать деньги. Им некогда ходить по музеям. Вот хлеб нужен, а искусство − нет. Синдром толпы − это не тяга к искусству. Всем надо, и мне тоже. Смотреть картины нужно вот так. Когда с тобой рядом почти нет никого, ничто тебя не отвлекает. Только так можно что-то понять и почувствовать. Люди жили всю жизнь без искусства. А потом − бац! − и ломанулись в музей. Это полная чушь!

Когда люди покупают картину, они берут ее в прокат, ведь после смерти коллекцию с собой не заберешь. Далее, если коллекция достойная, она попадает в музей. Коллекционер − это тот, кто может кайфовать от нее при жизни. Или тот, кто может вложиться в работы, например в мои, и продать их спустя время − уже дороже. Не в выигрыше остается художник. Он продал картину, получил за нее деньги. А дальше что? Дальше он пошел, раздал долги и все. А коллекционер повесил картину на стену, любуется ею и ждет, пока художник напьется, умрет, и его работы подскочат в цене. Это работает всегда. А хороший, коммерчески успешный художник, всегда должен волноваться не только о собственном имени, но и о коллекционере. Нужно уважать человека, который покупает у тебя работу. Если я продал одну картину за 25 000 долларов, а завтра у меня попросят другую за 20 000, я не продам, хотя деньги все равно хорошие. У каждого художника есть определенный ценник, и он растет. Это происходит не с бухты-барахты, а за счет того, что художник работает, двигает креатив, участвует в выставках и выставляется на аукционах, интегрируется с другими художниками; о нем говорят и пишут. Художник уже не может продавать свои работы дешевле, чем предыдущие, даже если ему очень нужны деньги. Ведь если он это сделает, его больше никто никогда не купит, он не будет нужен коллекционерам. Какой смысл вкладываться в художника, который становится дешевле? Если работа попадает на вторичный рынок, это хорошо. Это говорит о том, что художник востребован. Например, на заре карьеры моя работа стоила 5 000 долларов. Кто-то ее купил, а сейчас, после значимых персональных выставок, может выкинуть ее на рынок за ту стоимость, которую я стою.

Галерейная эстетика рушится. Если художник сам о себе не позаботится, о нем не позаботится никто. Хорошо, что у нас есть покупатель. Но важно понимать, что живопись − не нефть или газ, это не тот бизнес. Это еще и духовное вложение. И если нет большой финансовой отдачи для коллекционера, всегда есть момент прикосновения к чему-то важному, возвышенному, прекрасному. Находиться на территории искусства − значит думать и чувствовать в других структурах, быть обогащенным. Это классно. И, к счастью, таких людей становится больше».

Дмитрий Шорин − российский художник и скульптор.
Фото: © Евгений Поторочин / текст: © интернет-журнал «Global City» (2019).

This entry was posted in Художник говорит and tagged , , , , , , , , , , , , , . Bookmark the permalink.