Из цикла «Художник говорит».
«Искусство вообще мало относится к духовности. Король, конечно, поднял кисть Веласкеса, но с этого момента началось разложение искусства, которое закончилось «писсуаром» Дюшана. Чем больше говорят о духовном начале, тем меньше искусства. Тем оно, наоборот, приземляется все больше и больше. Я за элитарность искусства, за художников-аристократов — не по происхождению, но по дару. Демократия выступает против принципа избранности, поэтому и весь XX век ориентировался на усредненность. Дилетанты в искусстве были всегда, но они не получали права на равных конкурировать с профессионалами. Разрушено было все. Дошли до того, что и картины больше писать не надо, якобы уже все написано, а эти ваши картинки, пейзажики, портретики больше не годятся пространству музея. С точки зрения понимания искусства никогда не существовало такого разрыва, как сегодня. При всей кажущейся демократичности людей игнорируют, их мнение никого не интересует. Современное искусство существует, потому что есть специальная политика и на нее выделяются огромные деньги. Уже больше полувека мы, шестидесятники, присутствуем на такой живой нише, как международный рынок. Как бы мы презрительно о нем ни отзывались, но другого-то сейчас нет. После ХХ века не осталось никаких критериев. Кроме денежных. Вы не можете сказать, какое искусство плохое или хорошее. Концептуальное искусство исключило все прежние критерии».
Оскар Рабин, русский живописец, один из основателей «лианозовской группы».
