Есть исполнители, которые настолько «сживаются» со своим музыкальным инструментом, что представить их врозь, по отдельности – практически невозможно. Для них инструмент не просто насущная необходимость, средство для зарабатывания денег, банальный прибор для извлечения звуков, а как бы естественное продолжение их тела, еще один орган, который безгранично расширяет возможности музыканта, позволяет им чувствовать, постигать и даже опережать в движении этот мир. Конечно, в большей мере это справедливо для адептов джаза, с их обостренной жаждой индивидуальной самореализации, проявляющейся в импровизации и длительных сольных партиях. Например, Диззи Гиллеспи или Чет Бейкер неразрывно связаны в нашем сознании с имиджем «man with the horn», а Джерри Маллиган представляется не иначе, как с массивным баритон-саксом в руках. При этом музыкальные инструменты действительно могут расширять возможности человека, усиливать и преобразовывать его голос, дыхание, жесты, а тайна их форм непостижимым образом связана с бесконечной странностью их звуков.
Американский художник Шон Финэй (Shawn Feeney) известен своей особой симпатией к миру музыки, даром, что его первым учебным заведением после школы был музыкальный колледж в Гарварде. Вообще с образованием у парня все в порядке: после окончания Elam School of Fine Arts в Университете Окленда в 2003 году, Финэй даже получил сертификат Академии ФБР, как квалифицированный криминальный рисовальщик и портретист. В настоящее время художник проживает в калифорнийском городе Эль Серрито, недалеко от залива Сан-Франциско и занимается графикой, скульптурой и медиа-артом. Свою серию рисунков на музыкальную тему Финэй так и назвал – «Musical Anatomy» («Музыкальная анатомия»), что вполне отражает их концептуальную направленность. В этих рисунках графитовым карандашом, автор попытался синтезировать человеческое тело с элементами различных музыкальных инструментов, представив каждого своего персонажа, как образ продуманно собирательный и стилизованный. Например, в облике «человеко-сакcа» (это самый первый рисунок под статьей), Шон Финэй попытался представить целых две личности! — во-первых, самого изобретателя саксофона - бельгийца Адольфа (Антуана Жозефа) Сакса, а во-вторых – джазового мульти-инструменталиста Эрика Долфи. Надо отметить, что у Долфи от природы был непонятный нарост прямо посреди лба, который поклонники называли третьим глазом. Незадолго до своей ранней смерти (в 36 лет), музыкант удалил этот нарост, из-за чего друзья саксофониста уверяли потом, что «музыкант умер из-за потери своего третьего глаза». Сросшиеся близнецы (второе изображение сверху), соединенные мехами аккордеона, на самом деле олицетворяют реформатора танго — аргентинца Астора Пьяцоллу, который любил использовать в своем творчестве бандонеон (разновидность ручной гармоники). Части лица Пьяцоллы художник использовал и для самого рисунка. Губная гармошка, удобно расположенная в губах чернокожего музыканта (третий рисунок сверху), - это не что иное, как дань уважения блюзмену Хаулину Вулфу. И таких шарад в этой серии работ предостаточно. Здесь можно найти отсылки к Бобу Дилану, Фрэнку Заппе и другим известным исполнителям. С моей точки зрения, серия получилась довольно интересная. Посмотреть другие работы Шона Финэя можно здесь, или здесь.
P.S. В самом конце поста – иллюстрированная программка к концерту в миланском театре Ла Скала, в которой Шон Финэй творчески развивает свои «анатомические музыкальные» эксперименты.
