Не так давно перечитывал роман Сомерсета Моэма «Бремя страстей человеческих». Герой повествования, молодой человек по имени Филип Кэри, пытается найти свое место в жизни. Воспитанный в семье священника, он разочаровывается в религии, уезжает в Париж, чтобы учиться живописи, но вовремя понимает, что его художественные способности весьма посредственны. Он возвращается в Лондон, где становится студентом медицинского факультета, переживает мучительные любовные отношения, череду финансовых проблем и жизненных неурядиц. В романе есть один эпизод, в котором поэт-неудачник Кроншоу, дарит юноше небольшой персидский ковер с замысловатым узором. Он говорит, что в этом ковре — разгадка смысла жизни. Филип Кэри долго ломал голову, какая же тайна скрыта в подарке старого литератора. Вот как автор размышляет на эту тему:
«…кажется, он наконец понял, зачем Кроншоу подарил ему персидский ковер. Ткач плетет узор на ковре не ради какой-нибудь цели, а просто для того, чтобы удовлетворить свою эстетическую потребность, вот и человек может прожить свою жизнь точно так же; если же он считает, что не свободен в своих поступках, пусть смотрит на свою жизнь как на готовый узор, изменить который он не в силах. Человека никто не вынуждает плести узор своей жизни, нет в этом и насущной необходимости — он делает это только ради собственного удовольствия. Из многообразных событий жизни, из дел, чувств и помыслов он может сплести узор — рисунок выйдет строгий, затейливый, сложный или красивый, и пусть это только иллюзия, будто выбор рисунка зависит от него самого, пусть это всего лишь фантазия, погоня за призраками при обманчивом свете луны — дело не в этом; раз ему так кажется, следовательно, для него это так и есть на самом деле. Зная, что ни в чем нет смысла и ничто не имеет значения, человек все же может получить удовлетворение, выбирая различные нити, которые он вплетает в бесконечную ткань жизни. <…> Существует один узор — самый простой, совершенный и красивый: человек рождается, мужает, женится, производит на свет детей, трудится ради куска хлеба и умирает; но есть и другие, более замысловатые и удивительные узоры, где нет места счастью или стремлению к успеху, — в них скрыта, пожалуй, какая-то своя тревожная красота».
Что ни говори, а с возрастом лучше проникаешься житейской мудростью этого, несколько архаичного по сегодняшним меркам, сравнения. В этом и есть польза от перечитывания старых книг — каждый раз открываешь новые, незаметные ранее нюансы сюжета, по-другому улавливаешь смысл произведения. Да и просто: то, что в двадцать лет казалось далеким, неважным, незначительным — сейчас приобретает смысл, согласовываясь с опытом прожитых лет.
