Чудовища являются во сне –
какие-нибудь берии в пенсне,
охранники, совковый общепит,
мы сами, если в нас сознанье спит.
Чудовища орудуют в мозгу
и сплевывают сонную лузгу,
когда, как страхи из кромешной тьмы,
к себе приходим подлинные мы.
Чудовища мы сами – нет страшней
в сознании погашенных огней.
Но если вспыхнет беспощадный свет,
мы можем осознать, что нас там нет.
«Капричос» Гойи − детская игра,
полураспад гниющего ядра,
в падении достигнутое дно,
хотя последним будет не оно.
Но хищником, поверившим блесне,
мы оттолкнемся и всплывем во сне −
в надежде, что понравимся себе
с крючком стальным в разорванной губе.
Сон разума − наш базовый режим,
а просто сон давно не достижим −
лиловый сон, посмертный пьедестал…
Проснуться бы, но караул устал!
Мы спим и задыхаемся под звон,
который прерывать нам не резон,
кандальный, колыбельный – спи и спи,
Левиафан острожный на цепи!
Стихотворение Бориса Вольфсона, гравюра Франсиско Гойи.
