Продолжая тему ценообразования для начинающих художников, начатую ранее, имеет смысл обратиться к опыту коллег, анализирущих зыбкий российский арт-рынок и предлагающих полезные рекомендации для художников, коллекционеров и инвесторов. Статья Владимира Богданова опубликована на портале ARTinvestment.ru и основана на практике еженедельных продаж в очень неблагоприятный для национального рынка искусства период. Материал построен в форме диалога между экспертом и молодым автором. Рассмотрим наиболее часто встречающиеся вопросы:
«Есть художники 20–27 лет, интересные картины, но имена не на слуху. В важных выставках пока не участвовали, на аукционах никогда не продавались. Какие цены им стоит называть?
AI: В таких случаях стоит ориентироваться на диапазон «эмоциональных покупок». По нашей аукционной практике сегодня это 10 000–30 000 рублей − те деньги, которые люди иногда готовы потратить просто потому, что понравилось. При этом, как правило, не думая о заслугах автора в искусстве. До 30 000 рублей много решается в режиме «понравилось − беру». Но как только цена смещается ближе к 40 000 − 50 000 рублей, то в поведении нашего покупателя все резко меняется. При таком бюджете люди склонны принимать уже вполне прагматичные решения. Ведь за эти (или чуть-чуть большие) деньги становятся доступны уже известные имена: Гросицкий, Свешников, тиражный Немухин, Мастеркова, Зверев, Бух, Казарин, Гинтовт и др. Так что для малоизвестных имен в качестве стартовой стоит скорее рассматривать цену вокруг 20 000 рублей. Дальше − по ситуации.
А не считаете ли вы, что такие цены убьют карьеру художника? Не лучше ли, наоборот, поставить высокую цену? Ведь покупатели должны чувствовать, что им предлагают высокое искусство, а не сувенирную продукцию!
AI: Покупатели в большинстве своем хорошо понимают, что к чему. А единой универсальной коммерческой стратегии для художника нет − это правда. Например, существуют мало кому известные художники, хорошо живущие на нескольких клиентах, продающие им работы за сотни тысяч рублей и никогда не участвовавшие в аукционных торгах. Такое тоже бывает. И может продолжаться годами. До тех пор, пока покупатель не попытается что-то из ранее купленного продать и сильно удивится. Но такое положение − это, скорее, исключение, счастливый случай, а не обычная практика. Куда более устойчивой является ситуация, когда работы художника стоят недорого, но продажи опираются на широкую базу покупателей − друзей, коллекционеров, любителей искусства. Это взаимозависимые вещи. Если художник искусственно резко поднимет цены, то прежних покупателей он лишится, а новых вряд ли приобретет. И наоборот. Вспомним, что у всенародно любимых Анатолия Зверева и Владимира Яковлева не было высоких цен. В том числе и поэтому их работы, а также работы других шестидесятников могли позволить себе многие советские семьи. Их рисунки попали в тысячи квартир. Сгубило ли это их карьеру? Возвращаясь к сути вопроса: нет, мы в AI не считаем, что доступные стартовые цены убивают карьеру художника. Потеря интереса к творчеству происходит совершенно по другим причинам.
А может, вы и другие торговцы специально занижаете цены? Убеждаете нас, чтобы самим продать подороже, а художнику отдать меньше?
AI: Нет. Торговцам, наоборот, выгодны высокие цены, чтобы зарабатывать высокую комиссию. Но не все, к сожалению, в их власти. После десяти лет кризиса, если кто не заметил, мы имеем ярко выраженный «рынок покупателя». Цены диктуют люди хоть с какими-то деньгами и желанием покупать. Сейчас для торговца большая удача в принципе заинтересовать покупателей и продавать хоть что-то хоть как-то. Тут особо не до торговых манипуляций. Даже за крепкими вещами первых имен сегодня не выстраиваются очереди. А работы малоизвестного автора продать тяжелее даже за невысокие суммы. Судите сами: с продажи за 20 000 рублей аукцион заработает 3 000 рублей, а с миллионной продажи − 150 000 рублей. Работа же сотрудниками делается одинаковая по объему: что для картины ценой 20 000 рублей, что для картины за 1 000 000. Понимаете теперь, почему аукционы не хотят брать на торги недорогие работы мало известных пока авторов?
Если художник не выставлялся на аукционных торгах, но становится членом творческого союза, то повышает ли это его рыночные цены?
AI: Мы считаем, что членство в творческих союзах и любые формальные статусы на цены практически не влияют. Сами мы при оценке для аукциона этот фактор вовсе не принимаем в расчет. Если нет аукционных продаж, то мы смотрим на выставки, рецензии, круг, принадлежность к группам − далее по схеме, описанной здесь. Впрочем не исключено, что коммерческая польза от членских взносов иногда бывает. Например, если покупатель вдруг оказался не искушенным в искусстве человеком и выбирает с учетом формальных признаков − полученного художником образования и званий.
Называя такие цены, вы демонстрируете глубокое непонимание сложности работы художника, структуры его затрат и потребностей для развития. Разве можно обеспечить нормальный творческий процесс при таких ценах?
AI: Увы, и такое нам тоже приходится слышать. На самом деле мы тоже считаем, что искусство и труд художника сегодня в России сильно недооценены. Как и труд других людей очень многих профессий. Но объяснять эти проблемы каким-то заговором торговцев − это нонсенс. Лучше посмотреть вокруг и задать другие вопросы. Например, куда подевались платежеспособные ценители искусства − такие, чтоб не только на выставки ходили, но и покупали? В частности, куда подевался высший средний класс − люди с доходом порядка 500 000 рублей в месяц, которые способны регулярно покупать в свое удовольствие? Еще спросите себя, что в стране делается для оживления экономической ситуации, либерализации рынка искусства? А еще сформулируйте, какие причины сегодня позволяют покупателям с оптимизмом и уверенностью смотреть в будущее? Попытайтесь разглядеть признаки улучшения ситуации. Вот когда увидите, тогда вскоре стоит ждать роста цен в среднем по всему рынку. А пока живем как есть.
Хорошая новость в том, что экономическая депрессия на рынке русского искусства не может длиться вечно. Однажды все изменится. И наступит будущее, которое, по прогнозам футурологов, принадлежит художникам. Если посмотреть в перспективе на 10–15 лет, то главными наряду с учеными станут творческие люди и те, кто чувствует искусство и хорошо в нем разбирается. По мере развития искусственного интеллекта и автоматизации производства самой важной станет способность людей создавать не вещи, а новые смыслы. И те, кто сегодня думает о стартовых ценах, новых светлых времен дождутся точно». Фото: © www.fonstola.ru.
