О своем понимании актуального искусства (contemporary art) рассказывает художник и акционист Владимир Александров, известный в творческих кругах под псевдонимом Император ВАВА (ударение на второй слог). Художник прославился в середине 90-х, как автор довольно жестких перфомансов: он играл горящими руками в горящие шахматы, вырезал на своем теле скальпелем узоры и разнообразные символы, суровыми нитками зашивал себе рот и т. п. Полностью интервью с ним опубликовано в февральском выпуске (№2 (32), 2014) литературно-публицистического журнала «Клаузура». Беседу вела Ольга Несмеянова. Вот лишь наиболее интересные выдержки, затрагивающие тему различий «традиционного» и актуального искусства. На мой взгляд, очень здравые рассуждения:
«Ведь что такое «художественное произведение»? Любое художественное произведение несет в себе «душу (частицу) художника» и «дух времени». В актуальном искусстве больше второго и оно, по определению, претендует «на остроту» чувственного переживания «здесь и сейчас», претендует и позиционирует себя как активный идентификатор и ретранслятор недовысказанного…
Почему актуальный художник чаще всего раздражает и нервирует обывателя (или обычного человека – как лучше сказать, чтобы не обидеть «неподготовленного зрителя»)? Потому что он принимает, переваривает и ретранслирует общественную боль, табу, скрытые желания и несовозможности, он раздражает тем, что «посмел сделать это», он принимает и гасит это (общественное) раздражение через себя, и таким образом он становится одновременно и жертвой, и флагманом «текущего состояния». Кстати, излюбленная реплика «неподготовленного зрителя»: «я тоже так смогу (смог бы)», – смог бы конечно, но ведь не делаешь. Теоретически мы все всё сможем.. теоретически мы время от времени и «новую жизнь» начинаем, но как часто мы ее действительно начинаем?! Так же и здесь…
С другой стороны мне лично, например, не сильно нравится порой излишняя политизированность некоторых актуальных художников.
Теперь о «традиционалистах». Прежде всего, мне всегда важно качество художественного произведения, не важно, акция ли это, или традиционный холст/масло. Если я вижу интересную икону или чувственно сделанный пейзаж, я просто искренне радуюсь за автора такого артефакта. Если я вижу традиционного художника – человека глубоко и искренне погруженного в творческий процесс и особенно, если этот человек имеет собственный почерк, – он мне будет более интересен, чем «временно актуальный» художник.
Акция – это двусторонний флэш, вспышка, выброс, концентрированное представление. Картина тоже может быть разной, но картина – это такое протяженное послание… она тоже может дать эффект вспышки, просветления, но уже именно (только) для зрителя… общее у акции и картины, например в том, что эффект понимания как акции, так и картины может произойти у увидевшего позже, например, с появлением дополнительной информации (о произведении, о художнике)… и тогда увидевший вдруг «прозревает» или видит вдруг то, чего не замечал раньше, но если на картину, он может вернуться и посмотреть, то с акцией несколько сложнее. Хотя, казалось бы, можно найти запись, пересмотреть… но вот я, например, не люблю пересматривать свои акции… да и вообще акции.
Да, еще бывает, акция (или перформанс) проходят как необходимый атрибут начала или завершения выставки и, как правило, хорошая акция перетягивает саму выставку (по мощности высказывания).
Само «актуальное» искусство – явление достаточно широкое. Есть, условно говоря, «рафинированное» КАК БЫ актуальное искусство, – искусство, при создании которого используются самые современные техники и технологии (прежде всего компьютерные, био- и робото-технологии), если таким «искусством» занимается чистый технарь, то это конечно не совсем искусство, а скорее, такое полудизайнерское ремесленничество, поэтому и «как бы», если же с таким же инструментарием работает художник (т. е. человек с философски-искусствоведческим бэкграундом), не важно актуальный или традиционный – то такое искусство на выходе, как правило получается, не что иное, как классическая contemporary art – инсталляция. С другой стороны, есть актуальное радикальное искусство – а именно искусство, сделанное современными художниками-акционистами, использующими радикальные формы репрезентации. Когда ты делаешь такое искусство, ты не только максимально выкладываешься, ты используешь всего себя даже не в фигуральном, а в прямом буквальном смысле этого слова, ты работаешь «на грани» эмоционально и физически возможного, и зритель понимает и сопереживает тебе… или не понимает, не принимает, и тогда он отторгает такое искусство. Соответственно, между этими двумя крайностями актуализма барахтается «стандартное» актуальное или пост-пост-модернистское искусство, в большей или меньшей степени использующее арсенал и инструментарий как «рафинированного», так и радикального крыла большого актуализма.
Россия, как и все развитые страны, прошла прививку «современным искусством», сегодня здесь никого не удивишь ни крутым перформансом, ни грандиозной современной выставкой. Российский капитализм – молодой и сверхпрагматичный, не инвестирует в неликвидные активы, коими являются практически все художественные артефакты. Закрываются художественные журналы, галереи, в том числе самые известные, которые много лет держались исключительно на «понтах» и ожиданиях учредителей. Если в период пика интереса к современному искусству во всех уважаемых газетах практически ежедневно появлялись рецензии и статьи о современных выставках и актуальных художественных событиях, то сейчас, дай Бог, в одной или двух газетах – пару раз в месяц.
Изредка появляющиеся новые художественные институции возникают исключительно благодаря неопытным амбициям «новых романтиков», появляются, чтобы наигравшись «в модную богему» через 5-6 лет, исчезнуть или переориентироваться на что-то другое. Сегодня все художники выживают и выстраивают персональные стратегии развития по мере своих сил и своего видения ситуации, в любом случае, для того, чтобы просто существовать, каждому человеку необходимо адаптироваться в этом мире, а значит, или где-то работать, или иметь какой-либо другой источник жизнеобеспечения
Мировой финансовый кризис 2008-2010-х годов показал, что неолиберальные рыночные идеи «Чикагской школы» не являются панацей даже для экономики, что уж говорить о гуманитарных областях и культуре. В то же время, особенность всего «гуманитарного спектра» человеческой деятельности заключается в том, что результаты таковой деятельности не является предметом первой необходимости, поэтому для ее более-менее успешного функционирования и развития необходим «минимальный жир» общества. Для появления «искусства» необходима была возможность возникновения ситуации, когда кто-то, хотя бы временно свободный от участия в ежедневной гонке за выживание, может и способен удовлетворить пока еще не ясно выявленную эстетическую потребность.
С одной стороны ясно и давно доказано, что без философии, литературы, искусства сегодняшнее человечество не было бы тем, кем оно является, поэтому существование и важность развития гуманитарного вектора сегодня ни у кого не вызывает сомнений. С другой стороны – мало кто так же будет оспаривать гипотезу о том, что если поддерживать все, что каждый считает нужным высказать – мы получим просто вал никому не нужных графоманских опусов и тонно-километры холстов, рисунков, фото и т.д. Видимо, здесь нужна какая-то «золотая середина» между рыночной крайностью «естественного отбора» и «гуманитарной всетерпимостью» в вопросе поддержки, развития и сохранения тех или иных культурологических артефактов.
Живопись хоронили много раз, особенно начиная с 20-х годов и со второй половины XX века. Но на рубеже 70-80-х годов XX века она вдруг не просто «выстрелила», но именно ворвалась в поле актуального искусства, причем в качестве ключевого репрезентативного инструмента новорожденного тогда постмодернизма – случился мощнейший почти одновременный выброс итальянского трансавангарда, американских галерейных панк-граффитистов «ист-виллиджа», немецких «новых диких», сгенерировавший последний и самый заметный почти массовый всплеск интереса к современному искусству… Правда интерес этот позже не менее резко завершился в связи с неожиданно возникшим кризисом (интереса к искусству) начала 90-х, в который, кажется, никто не хотел до конца верить, особенно с учетом наступивших глобальных геополитических перемен.. Соответственно, картина, в контексте сохранения претензии на актуальность пострадала первой. Тем не менее, она конечно же есть, и она конечно же останется, просто у нее не очень много шансов быть на острие актуальности.. хотя, кто знает, кто знает»…
