Любой творческий деятель, рано или поздно задумывается о своем месте в системе ценностей современного художественного рынка. И существует ли фактически этот рынок в России? Как добиться признания, материального успеха художнику в наше нелегкое время? Есть ли будущее у галерей и других посредников между творцом и покупателем? В чем-то разобраться с этими вопросами поможет статья известного галериста Марата Гельмана «Как продавать искусство» опубликованная в «Отечественных записках». Размышления Гельмана написаны семь лет назад, но почти не утратили своей актуальности. А анализ ситуации в современном арт-пространстве достаточно образный:
Марат Гельман, фото: Артем Коротаев / ВЗГЛЯД
«Несмотря на то, что сейчас мировой художественный рынок представляет собой сильную и сложную структуру, не стоит его абсолютизировать. Рынок искусства — это огромная пирамида, заложенная много веков тому назад, и в основе ее — культурный фетишизм. Но в последние годы это сооружение стало во всем мире стремительно разрушаться. До недавнего времени арт-рынок держался на убеждении, что оригинал стоит дорого, а копия не стоит ничего. И это понятно: в те времена, когда рынок произведений искусства формировался, копии действительно были плохими. А сейчас? Если от Пушкина остались рукописи, подлинники, то у Пелевина или Сорокина рукописей нет, все на компьютере. Их читатели все равно никогда не придут на аукцион покупать рукописи — они иначе устроены, им главное прочесть, а не иметь. Мир культурного фетишизма, где оригиналы стоят денег, остается в прошлом. Исчезает понятие подлинника или копии, делаются принципиально тиражируемые вещи. Ценится имидж, а не тело. А вся старая культура построена на том, что самое главное — тело, оригинал. Недаром сейчас очень популярна фотография и компьютерные принты, которые стоят недорого. Рынок видоизменяется именно за счет того, что дигитальная эра отменяет разницу между копией и оригиналом. Новому поколению трудно объяснить, почему надо платить за подлинник большие деньги, ведь гораздо легче и дешевле купить тиражную вещь.»
На мой взгляд, при всем спорном отношении к автору, как к политтехнологу и пропагандисту самых крайних форм так называемого «актуального искусства» (contemporary art), логика и смысл его рассуждений более чем здравы.
